Вся эта встреча с Джоном  с самого начала казалась Дженне неправильной и какой-то угловатой что-ли. В девушке между собой боролись два совершенно противоречивы чувства: первое - это полное отвращение к персоне Джона Гилберта, сложившееся под гнетом последних событий и воспоминанием о прошлых временах; второе же - это какой-то нездоровый интерес к тому, что же должно было случиться такого, что Гилберт пошел на такой шаг, как этот разговор, ведь насколько златовласка знала, мужчина также никогда не испытывал к ней особо теплых чувств... или она просто себе это внушила? На этот вопрос красавица не могла себе ответить и это, наверное, была еще одна из причин, по которой Саммерс до сих пор сидит в этом кафе, а не влепив Гилберту увесистую пощечину и послав его далеко и надолго, не идет домой.
Девушка спокойно сидела за столом и медленно попивала вкусный ледяной апельсиновый сок, недавно принесенный официанткой, а Джон все продолжал свою речь.
-Только что родилась?, Саммерс даже не смогла удержать саркастической улыбки, ох, дорогой мой, ты мне льстишь, или это все-таки маленький тонкий скрытый намек на мой истинный возраст?, правая бровь вопросительно взлетела вверх, а изумрудного цвета глаза, обрамленные густым ворохом ресниц, взглянули на собеседника. Однако, если до этого все слова, долетающие до ушек Дженны, были более-менее нейтральными и не затрагивающими каких-то внутренних чувств, то рецензия об отсутствии ребенка больно задела нашу златовласку. Она с лютой ненавистью уставилась на Джона и на несколько секунд воцарилась мертвая тишина. В принципе мисс Саммерс считала себя сильной, но как и у любого сильного человека, а тем более женщины, у нее были свои слабости, и одним из этих уязвимых мест как раз и было последнее замечание Гилберта. Джен медленно поставила стакан на стол и с облокотилась локтями о столешницу, придвинув тело ближе ее краю. Глаза метали молнии, а изящные пальцы сами того не замечая кромсали бумажную салфетку. Знаешь что, не тебе меня поучать и говорить о том, какая из меня получилась бы плохая родительница. Я уверена, что Изабель в таком случае тоже неспроста не сказала тебе всей правды сразу, вероятнее всего она предполагала, что от тебя проку, что, пардон за сравнение, с козла молока. Гневу дивы не было предела, но жизнь, видимо, решила сегодня сполна "одарить" сюрпризами мисс Саммерс, ибо буквально в следующий миг неподалеку раздался довольно мелодичный, однако со стервозными нотками, женский голос. Джен подняла вверх глаза. Сверху вниз, как с некого пьедестала на пару смотрела стройная брюнетка с довольно неестественно бледной кожей, и в чертах которой угадывались какие-то мимолетные линии Елены. путем несложных логических умозаключений, Дженна поняла, что это и есть та самая Изобель, о которой только что сама говорила. Саммерс не видела эту женщину раньше, знакома с ней была только заочно, через описания Елены, но почему-то она была на все сто процентов уверена в своей правоте. Вся ее манера поведения, плюс эта неестественная бледность, скрытая под умелым макияжем, да и элементарная интуиция подсказывали златовласке, что она права.
Здороваться, естественно, брюнетка не стала, ну и сама Джен тоже решила не показывать свои хорошие манеры. Она глубоко вздохнула, сосчитала про себя до трех, и снова откинулась на спинку кресла. Средний палец правой руки манерно очерчивал окружности по краю бокала с соком, а на губах обладательницы этой руки красовалась едва уловимая довольная ухмылка. Нет, нельзя сказать, что красавица была рада видеть Флемминг и общаться с ней, но ее радовал тот факт, что теперь по крайней мере она не один на один с Гилбертом. Соседство с вампирессой не доставляло удовольствия, но как говорится - на безрыбье и рак рыба.
-Вот видишь Джон, нас теперь двое. Ты постепенно собираешь аудиторию заинтересованных в твоих речах. И кстати, что значит еще одного?, девушка намеренно сделала акцент на слове "еще", ты хочешь сказать, что Гилберты все поголовно были замешаны в сверхъестественном и при этом все без исключения вели дневники? И чей же дневник тебе нужен на этот раз? Хотя Джен и пыталась строить из себя эдакую железную леди, но все же она была обеспокоена. Как бы больно это не было признавать, но Джон в одном был прав: у самой Саммерс детей не было и именно поэтому она была готова ради Джереми и Елены на все, даже на жертву своей жизнью, и если вопрос будет вставать между их спасением и "мирными поюбовными беседами с Гилбертом и Флемминг, златовласка пересилит себя и, если того потребуют обстоятельства, даже скажет, что все простила и забыла, и станет чуть ли не лучшим другом всем вампирам... но только лишь до поры до времени.